Книга Игрушка палача  - Эрика Адамс

– Ты же умер… Я видела сама. Тебя сожгли.

– Ты видела только то, что захотел показать тебе Дэйррин на экране транслятора…

Ровный голос без упрёка, просто констатация факта. Да, я не присутствовала там лично, заперлась как последняя трусиха в комнате, глядя на происходящее через экран. А мужские ладони тем временем скользят ниже, поглаживая подушечками пальцев шею, зарождая знакомые и уже почти забытые ощущения, когда от малейшего касания легко-легко начинает кружиться голова и тело будто звенит под сильными руками.

Всё так знакомо и понятно, кроме одного: он был мёртвым. Он лежал холодным трупом с раздробленными ногами и руками, выгнутыми под неестественным углом. Я хочу забыться в его крепких объятиях, но мне нужно знать, как такое возможно. И он, словно чувствуя вопросы, теснящиеся в моей голове, отвечает:

– Всё должно было произойти немного иначе. Я бы сделал то, что положено, и стартовал на аварийной капсуле, разбив её где-нибудь неподалёку, инсценировав собственную смерть и отсидевшись в условленном месте некоторое время, чтобы все поверили, что Император и его верный Пёс мертвы. Но хитрый сукин сын одержал верх и на этот раз, так что я действительно был мёртв.

– Дэйррин сказал, что это невозможно…

Мой голос звучит глухо от того, что я лбом упёрлась в его грудь, будучи прижатой к его телу.

– Невозможно, да-а-а… Но я же под завязку напичкан модификациями, в том числе и ускоренной регенерацией, так что максимальный срок, допустимый для того, чтобы вернуть кого-то к жизни в моём случае был увеличен. Вот такой сюрприз от младшего брата. Кое-где он всё же просчитался…

– Я вижу, что ты уже познакомилась с Донатом, – раздаётся чуть насмешливый голос Дэйррина позади меня. Сид нехотя разжимает объятия так, чтобы я могла повернуть лицо в сторону вошедшего, но не отпускает меня.

– Ты всё это время врал мне! – я разъярённо смотрю на Дэйррина, пребывающего в ледяном спокойствии.

– Не врал, всего лишь скрывал часть правды. Невозможно не замараться, помнишь? Тем более, что не настолько уж велика была доля информации, скрытая от тебя.

Дэйррин переводит мгновенно похолодевший взгляд вверх, на Сида:

– На самом деле большую часть времени тебя было трудно назвать живым. Да, мы договаривались, но я тянул до последнего, не собираясь исполнять обещанное, если бы не видел, как убивалась по тебе эта маленькая птичка. Словно потеряла часть себя и не может найти, чем заполнить огромный недостающий кусок. Кто знает… Вдруг, если ей удалось разглядеть в тебе нечто хорошее, ты достоин жить.

Дэйрринн замолкает на секунду и вновь продолжает, не давая возможности вставить хотя бы слово:

– Восстановление повреждённого организма заняло довольно большой промежуток времени. Ему, в буквальном смысле, пришлось заново учиться владеть своим телом. Конечно, передовые технологии огромное подспорье, но всё пустое, если бы за этим не стояла жажда жизни. А ему хотелось жить, Тайра…

Всё становится на свои места от его слов: почему Дэйррин отказался снимать ошейник с маской с лица Палача, объяснив это тем, что ему не удалось разобраться с механизмом… Все эти его проекты, засекреченные и скрытые от глаз посторонних. Но есть ещё кое-что, я расстёгиваю молнию униформы Сида, ожидая обнаружить татуировку, довольно узнаваемую, на мой взгляд. Но её там нет. Ничего, что бы указывало на то, что именно Палач сейчас стоит здесь.

– Она была слишком приметной… – замечает Сид, накрывая мою ладонь своей. – Дэйррин был так любезен, что избавил меня от неё. Наверняка, зрелище было захватывающим. Освежеванная туша со снятой кожей. Ты сделал это сам, дядя?

– Разумеется. Я не привык перекладывать на чьи-то плечи столь щепетильную работу, – в том же подчёркнуто-любезном тоне отзывается Дэйррин. – Я бы с радостью лишил тебя множества модификаций, если бы это не грозило тем, что твой мозг, и без того перенесший запредельные нагрузки, не выдержал бы. Но я надеюсь, что ты не станешь применять их без особой на то нужды.

– Переживаешь за своё Императорское кресло, дядя? Можешь быть спокойным: твоя задница будет сидеть на нём так долго, как тебе того захочется. Меня никогда не интересовала делёжка власти.

Сид усмехается, глядя прямо на Дэйррина. Нет, он всё тот же, со своей грубовато-наплевательской манерой высказывать свои мысли, словно насмехается над собеседником.

– Тогда я буду считать, что выполнил свои обязательства целиком и полностью, – замечает Дэйррин с лёгкой улыбкой и уходит, оставляя нас наедине.

Я всё еще не могу до конца поверить в реальность происходящего, напряжённо вглядываясь в лицо Сида. Но его руки, ныряющие под ткань униформы и жадные губы, впивающиеся в мои требовательным поцелуем, убеждают меня в обратном.

– У нас назначен вылет… Прямо сейчас… – шепчу я в перерывах между поцелуями. Сид дотягивается до панели управления, нажимая кнопку закрывания люка:

– Плевать, подождут.

– Ты сумасшедший!..

Я едва успеваю выдохнуть перед тем, как Сид прижимает меня к себе, исследуя тело будто впервые. Он смотрит на меня пьяным, горящим от возбуждения взглядом.

– Да-а-а, а ты только поняла, Тааайра? – дразняще тянет гласные имени. – Я болен тобой навсегда…

Вместе с захлопнувшейся дверью сознание накрывает острой волной стремления сократить оставшееся расстояние между телами так, чтобы между ними не осталось ни свободного пространства, ни лишних слоёв одежды. Прикосновения рук красноречивее любых слов, как и нетерпеливое сближение разгоряченных тел, жадно льнущих друг к другу.

Голодные до остервенения поцелуи, сталкивающие лбами и языками, вызывают дрожь во всем теле. Вслед за его губами еще больше дразнят и терзают каждый сантиметр обнаженного тела пальцы, нещадно сминающие кожу, на месте которых оказываются то мягкое касание языка, то сильный прикус зубов. В этом весь он, нетерпеливый, настойчивый, заражающий своей страстью так, что вокруг не остаётся ничего другого, кроме нас двоих. В целом мире.

Глава 85. Палач

И только в твою сторону кивает компас,

Я медленно дрейфую сквозь открытый космос,

Выбирая твой плен среди других планет,

Ведь сопротивляться самому себе смысла нет.

Каста "Закрытый космос"

Я не могу понять, где я нахожусь. Глаза выхватывают отдельные кусочки картины, а мозг долго соображает, что с ними сделать, пытаясь собрать их воедино. Получается с трудом и не сразу. Но всё же я начинаю привыкать и заставляю его ворочаться, работать, перерабатывать информацию и он, словно нехотя, с ленцой, всё же разгоняется, поначалу медленно и отдельными рывками, потом постепенно выравнивает ход и уже набирает обороты, выдавая более-менее ясное полотно происходящего.

Я лежу на огромной кровати в комнате, с кучей медицинских приборов, боковым зрением замечаю биоников, смотрю прямо перед собой и вижу Дэйррина. Мне неудобно смотреть, хочу приподняться или хотя бы повернуть голову, но не могу. Блядь, что со мной? Я не чувствую вообще ничего, только изнутри поднимается тошнотворная волна и заставляет меня открыть рот. Меня трясёт и выворачивает наизнанку, я захлебываюсь в своей собственной блевоте и желчи, но хуже всего то, что я не могу поделать ровным счётом ничего.